24 июля (5августа) 1898 года — родился в Москве.

1904 год — русско-японская война. Пятилетний Вася Лебедев следит за военными событиями по карте. Перед сном он обязательно играет в солдатики: одни — наши, другие — японцы. Гибель «Варяга» он оплакивает безутешно.

Д е т с т в о. Петушиные перья, осколки разноцветного стекла — каким всё казалось (и было) волшебным!
В. И. Лебедев-Кумач.

Мальчишечьи забавы. Голуби кружат в синем небе Замоскворечья — высоко, плавно и долго.

— Я помню, как унижался мой отец перед заказчиками, перед богатеями, перед сильными мира сего. Я помню сам, как каждое «казенное» здание вызывало во мне чувство страха и унижения.
В. И. Лебедев-Кумач.

1905 год — революция в России. Бои в Москве. Кровь на снегу — одно из сильных впечатлений детства и для него, и для его сверстников.

В этот год он пишет первые стихи.

Около 1908 г. — учеба.

— А учиться мне было трудно. Отец, сапожник-кустарь, Иван Филиппович Лебедев, умер, когда я учился только в третьем классе городского училища. А когда поступил в гимназию, стало еще труднее: нечем было платить за право учения, плата же немалая. Была в гимназии только одна стипендия — имени историка, профессора П. Г. Виноградова, предназначенная для лучшего ученика. Очень хотелось получить эту стипендию, напряг все свои силенки и победил. Стало немножко легче. Через год приехал в Москву из Лондона профессор Виноградов, меня ему представили. Обрадовался профессор, что у меня по истории годовая отметка была пять с плюсом. И увеличил стипендию на сто рублей в год — на экипировку. Но эту дополнительную сотню я получил лишь один раз, так как историк в дальнейшем «забыл» высылать обещанную прибавку.
А когда в первую мировую войну погиб мой старший брат, жить стало вновь труднее. Бегал по богатым квартирам, давал уроки по русскому языку и латыни. Кончил гимназию с золотой медалью. В 1917 году поступил в Московский университет на историко-филологический факультет, но закончить не смог — революция и гражданская война сделали меня поэтом-агитатором.
В. И. Лебедев-Кумач.

1915 г. — поездка к друзьям в Анапу (http://www.sunanapa.ru/content/view/186/57/). Из Анапы он посылает в Москву новые стихи. Стихи он читает вслух друзьям — глуховатым голосом и немного застенчиво.

1916 год — гимназия, литературный кружок. К выступлению готовится Василий Лебедев. «Что-нибудь смешное», — просят гимназисты: Лебедев умеет смешить. Но он читает не смешное:

Или честных людей не осталось в России?
Или нет патриотов, а есть шулера?
Или сгинули честные люди большие?
Или полной разрухи настала пора?

Там — стоят перед ужасом смерти и плена
Сыновья и мужья, женихи и отцы.
Здесь — министры-шпионы готовят измену,
И карман набивают мерзавцы-купцы!

Но я верю, — терпенья наполнится чаша,
И великого мщенья настанет пора…

В этом же году гимназист Василий Лебедев видит свои стихи напечатанными — в «Ежемесячном журнале» В. С. Миролюбова и в журнале «Гермес», где он публикует несколько переводов из Горация.

1917 год — Февраль. Октябрь.

Василий Лебедев — студент историко-филологического факультета Московского университета. На втором курсе его учеба обрывается.

1919 год — Работает в красноармейской печати, в военных клубах, в Бюро печати Политуправления Реввоенсовета республики, потом в военном отделе «Агит-Роста».

— Героика того времени, кумачовые повязки красноармейцев, кумачовые банты и флаги подсказали мне литературный псевдоним — Кумач, который навсегда слился с моей фамилией (а весной 1941 года при очередной перемене паспорта я просил Главное управление милиции вписать мой псевдоним в паспорт).
В. И. Лебедев-Кумач.

Его работу высоко оценили и друзья, и враги. Появляются белогвардейские листовки: «Надо уничтожить этого большевистского писаку Кумача».

«Мое, наше поколение попало в бурный период: революцию пережили… прямо Штюрм унд Дранг какой-то. И в это время приходится вырабатывать миросозерцание свое индивидуальное, которое на всю жизнь повлияет. Я боюсь ошибиться, боюсь оказаться дряблым, старым, не нужным бодрой Новой России… Давно слышатся упреки русским за их «растяпанность», развалку, примирение со всем. А у меня как раз это — что-то буддийское, нирвана какая-то. Я хочу все оправдать, все любить… Но я боюсь, что в жизни-то я буду чужим, не смогу энергично прокладывать дорогу, пихая и унижая. А ведь без этого трудно подняться, достигнуть тех мест, где слова и дела высшего порядка… А большое дело может делать лишь большой человек. Если же я ограничусь крупинкой добра и буду оставаться, как я есть, — ведь этого слишком мало…» (Из письма Василия Лебедева Н. И. Мореву, отцу друга-однокашника. Без даты).

1921-1922 гг. — сотрудник газет «Беднота» и «Гудок». Заведует отделом рабочей жизни в «Рабочей газете», работает в «Крестьянской газете». В 1922 году принимает участие в создании нового журнала — «Крокодил», приложения к «Рабочей газете». Становится одним из наиболее заметных «крокодильцев».

Илья Кремлев, мечтавший о литературном поприще, посылает в «Крокодил» фельетон, в котором пародирует «Ветхий завет». Подписывает он свое творение псевдонимом: «Исав». Но вместо фельетона он через некоторое время читает в «Почтовом ящике» «Крокодила» ответ, взбесивший его:

«Чтобы писать пародию на «Ветхий завет», мало быть Исавом, надо еще заглянуть в «Ветхий завет».

Имя своего обидчика Кремлев выяснил: Василий Лебедев-Кумач. Вскоре они подружились.

1923 год, 27 декабря — письмо из Реввоенсовета республики. Товарищ Кумач приглашается в число сотрудников новой газеты — «Красная звезда». Армия так никогда и не отпустит от себя Кумача.

Один из первых редакторов «Крокодила» — Константин Еремеев, дядя Костя. Он быстро ставит «Крокодил» на ноги, сколачивает крепкий коллектив сотрудников.

Было двенадцать разбойников,
Был Кудеяр атаман,
Много разбойнички пролили
Крови честны́х христиан.

Так пели крокодильцы, собираясь за общим столом вскладчину в одной из ближайших к редакции шашлычных. Происходили эти посиделки после знаменитых «темных» (от слова «тема») обсуждений и сопровождались распитием нелегальной водки, против которой крокодильцы боролись в служебные часы (в стране был «сухой закон»).

Народ в «Крокодиле» зубастый и языкастый, щедрый на выдумки и на розыгрыши: ухо надо держать востро. Выпускающий редактор И. Абрамский возжелал подзаработать в кино. Написал с соавтором сценарий. Но Госкино его отвергло. Абрамский поделился своим горем с кем-то из секретарей «Крокодила». Крокодильцы, не долго думая, решили разыграть собрата. Раздобыли официальный бланк Госкино и на машинке отстукали на нем письмо Абрамскому: так, мол, и так, дирекция студии пересмотрела свое решение, и ваш сценарий принят к производству, в связи с чем авторы приглашаются в Госкино для подписания договора. За директора Госкино депешу подписал редактор «Крокодила» Еремеев, за секретаря — Лебедев-Кумач. Для пущей убедительности вручил письмо Абрамскому курьер «Рабочей газеты». По стилю послания легко угадывался розыгрыш. Но Абрамский принял все за чистую монету. Правда, не успели Еремеев и Лебедев-Кумач вдоволь насмеяться над своей жертвой, как сели в лужу сами.

В редакцию пришло письмо. Двенадцатилетний мальчик М. Любимов прислал свою сказку «Пальцы»:

«Жили-были пять пальцев — те самые, которых всякий у себя на руке знает: толстый, указательный, средний, безымянный. Все четыре большие, а пятый — мизинец — маленький». И т.д.

Сказку прочел главред Еремеев, прочел поэт М. Пустынин, прочел Лебедев-Кумач. И никто не усомнился в авторстве 12-летнего мальчика. И в № 13 за 1923 год она была напечатана. А через некоторое время кто-то из читателей прислал в «Крокодил» листок из отрывного календаря за 1922 или 23-й год, где под этой сказкой (в которой М. Любимов не изменил ни слова) стояла подпись: Салтыков-Щедрин.

Самое смешное в этой истории даже не то, что мальчик не хотел разыгрывать дяденек-редакторов, а просто хотел напечататься в любимом «Крокодиле». Самое смешное в том, что главный редактор «Крокодила» Константин Степанович Еремеев считался знатоком Салтыкова-Щедрина. Однако, Салтыков-Щедрин — это вам не «Ветхий завет».

В конце 1923 года Еремеев покинул «Крокодил», его перевели, кажется, на Балтфлот. Новым редактором стал Николай Смирнов, он же — редактор «Рабочей газеты». Отношения с ним у еремеевской гвардии почему-то не сложились, и почти в полном составе старая команда сотрудников уходит из журнала. Ушел сгоряча и один из еремеевских любимцев — Лебедев-Кумач. Правда, вскоре он был вынужден вернуться.

У него на руках семья: мать и сестры. Он должен зарабатывать деньги. А «Крокодил» — журнал процветающий, в Союзе нет юмористического издания, которое может соперничать с «Крокодилом» в популярности и размерах тиража. В стране в это время хозрасчет, журнал — на самоокупаемости, и гонорары у сотрудников на зависть высокие.

Пытается Василий Иванович с соавтором, Ильей Кремлевым, писать авантюрный роман, пишет обозрения для театров, но ничего особо путного из этого не выходит. Основным источником доходов остается «Крокодил».

1924 год — журнал «Смехач», объявляя подписку на новый год, пишет о себе:

«Участвуют в журнале лучшие силы СССР. (Стали бы мы худших приглашать!):
А. д′Актиль, Н. Асеев, П. Ашевский, М. Бабель, А. Безыменский, Евграф Дольский, Мих. Зощенко… Вал. Катаев, … М. Кольцов, … В. Маяковский, А. Меньшой, Вас. Лебедев (Кумач)…». Среди художников «Смехача» есть В. Лебедев, так что псевдоним Василию Ивановичу кстати.

В эти годы он один из самых деятельных крокодильцев. Он не только заведует беспокойным редакционным хозяйством. Он в прямом смысле слова является олицетворением «Крокодила» — во время выступлений крокодильской агитбригады Кумач облачается в бутафорское спецснаряжение и выходит на сцену в роли самого «папаши Крокодила».
http://1001.vdv.ru/books/efimov/issue28/

Не бывает номера «Крокодила» без стихов или афоризмов Кумача. Часто в одном выпуске — несколько его фельетонов: в стихах и прозе. Василий Лебедев, В. Л. К., Вас. Лебедев-Кумач, Вас. Кумач, В. К. — его традиционные крокодильские подписи. Иногда просто: Кумач. Иногда — Савелий Октябрев. Но это не подпись. Это маска. Пользуется ею не только Лебедев-Кумач. Савелий Октябрев — занятный персонаж. Он стоит отдельного разговора…

Кумача любят читатели «Крокодила». Причин для грусти нет. Но почему-то Константин Ротов на общем журнальном шарже в компании буйно и даже зло веселящихся сотрудников изобразил невеселым только одного Кумача. Во главе стола — «папаша Крокодил», на столе блюда: «ответственный работник», «нэп», «кулак», «селькор», «консерваторы» (в консервной банке), вино «церковное», «бисквиты Макдональда», «самогон», «прогульщик, лодырь», «Керзон». Что за перепуганный гаденыш плавает в рюмке, предназначенной Кумачу, непонятно. Понятно лишь, что Василий Иванович не желает им закусывать. Стихотворную подпись к рисунку делал Кумач. За свой портрет он на Ротова обиделся и мстительно приписал в конце:

Одну поправку лишь, по дружбе,
Иметь в виду прошу я вас:
Художник Ротов — в жизни хуже,
А я — красивей во сто раз.
Вас. Кумач.
(«Крокодил», январь 1925 года, № 1, фрагмент рисунка).

Генеральная линия партии — закон для «Крокодила». Но в начале 1920-х журнал занят в основном бытовыми вопросами. «Крокодил» воюет с пьянством, кумовством, грязнулями, совдураками, распущенностью, нерадивыми комсомольцами, «Луной с правой стороны» (или с левой? Был там такой роман не роман) и т.д, и т.п. В конце десятилетия все меняется. Берет старт первая пятилетка, «Крокодил» становится шефом Магнитостроя. Снова борется. С лентяями, рвачами, прорывщиками, бюрократами. Но, тем не менее, в стихотворных фельетонах Кумача появляются знакомые позднесоветским слушателям нотки. Он создает… здравицы, хвалебные песни. Правда, пока, например, в честь козы:

Славься, гордая коза,
И в глаза и за глаза!
Вместо роз и грез и слез
Мы молочных славим коз.
…
Любят взрослые и детки
Пить коровье молоко,
И коровам в пятилетке
Будет очень нелегко.
Подымайся, козий стан,
Принимай коровий сан
И молочный
Сверхурочный
Выполняй-ка промфинплан.
Вас. Лебедев-Кумач. О козе.
(«Крокодил», июль 1930 г., № 20, специальный мясной выпуск).

В 1928 году он женился. Или… Ну, это неважно.

Не знаю, как сейчас о загсе говорят
(Я десять лет назад имел подобный случай),
Спросите это все у молодых ребят, —
Они расскажут вам и правильней и лучше.
(О пользе ширпотреба. 1939 год).

1934 год — крокодильский период в жизни Кумача кончился. Да еще как!

В учреждениях время от времени проводятся чистки. В одну из таких кампаний из редакции «Крокодила» вычистили Василия Лебедева-Кумача. «Рабочей газеты», в которой начинал Кумач и от которой когда-то отпочковался «Крокодил», давно нет, «Крокодил» передан в издательство «Правды», и журнал с гордостью указывает это на своих обложках. Так вот — Кумача увольняют не только из «Крокодила», но и из «Правды». Формулировка увольнения по тем временам стереотипная: освободить от должности как «засидевшегося». Ну, чтобы не было блата, кумовства и прочего, как тогда говорили, «обрастания».

Шок у сотрудников редакции был так силен, что по поводу увольнения Кумача они даже не острили.

Через некоторое время Кумача встретил во дворе дома Герцена Илья Кремлев.

— Как дела? — спросил Кремлев.
— Какие там дела! Прямо хоть вешайся! — пожаловался Василий Иванович. — Устроился в газету Метростроя, но, сам понимаешь, газета вроде стенной, чего там делать. Ушел, кое-как перебиваюсь, а тут кино подвернулось. Песенки для них пишу, черт бы их драл, этих киношников!

— И самое противное, — продолжал он, — платят гроши — а переделывать заставляют по сто раз. Я не я буду, если еще возьмусь за такую дурацкую работу.

Легко на сердце… от песни веселой…

25 декабря 1934 года — в московском кинотеатре «Ударник» премьера: джаз-комедия «Веселые ребята». Долгострой советского кино («Веселые ребята» находились в производстве почти два года, с декабря 1932-го) становится одним из лидеров проката. О фильме спорят во время всего съемочного периода. А в феврале 1935-го он выдерживает новую атаку: Безыменский, Ясенский и Кирсанов на страницах «Литературной газеты» обвиняют авторов фильма (режиссера, композитора и поэта) в плагиате. Обвинения вздорные, но унимать «литгазетовцев» приходится принародно аж самому Мехлису, редактору «Правды».

С выходом в свет «Веселых ребят» в жизни Василия Ивановича появляется главный соавтор — Исаак Дунаевский. И еще — терпеливый, злопамятный враг, Семен Кирсанов. Впрочем, хороший человек.

«Марш веселых ребят» тотчас же становится символом эпохи — эпохи созидания. Это новый гимн советской молодежи. В ноябре 1935 года в Москве проходит съезд стахановцев. На съезде выступает Сталин. Зал встречает его двадцатиминутной овацией. По окончании доклада — тот же восторг, только уже продолжительностью в полчаса. Зал, три тысячи человек, запевает «Интернационал», но вдруг переключается: «И тот, кто с песней по жизни шагает, тот никогда и нигде не пропадет!». Песню подхватывают в президиуме. «Марш веселых ребят» — гимн народа, который строит свой, новый, мир. «Интернационал» трансформировался: петь и смеяться, строить и жить, жить и любить — программа советских людей.

Василий Иванович приобретает всенародную известность и… теряет свое имя. «Как поется в нашей народной песне…», — пишет «Правда», а дальше цитирует строки Кумача. Да и без подсказки народ считает его песни своими. Так было с «Песней о Родине»: зрители благодарили Григория Александрова за то, что он включил в фильм «Цирк» эту, как они уверяли, народную песню.

1934-1937 год — Кумачом написано более ста песен. Большинство — к кинофильмам: «Веселые ребята», «Волга… Волга», «Богатая невеста», «Если завтра война», «Дума про казака Голоту», «Остров сокровищ», «Вратарь», «Цирк», «Дети капитана Гранта». Это те, что знают и сегодняшние зрители. Но многие забыты или известны только по названию: «Девушка спешит на свидание», «Однажды летом», «Колыбельная», «Каро», «Богатыри родины», «Митько Лелюк», «Двадцатый май», «Путь корабля», «Граница на замке». Некоторые песни существуют в нескольких музыкальных вариантах. Кумач нарасхват.

Очень скоро его коллегам по цеху начинает казаться, что эти песни не наполняют, а переполняют радиоэфир. Смертельно больной Ильф записывает в записной книжке: «Умирать все равно будем под музыку Дунаевского и слова Лебедева-Кумача». Не смешно…

1937 год, 1 января — в «Правде» опубликовано «Постановление Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР»:

«За заслуги в деле развития кинематографического искусства и создание ряда советских песен, ставших достоянием широких масс, наградить орденом Трудового Красного знамени композитора Дунаевского И. О. и поэта Лебедева-Кумача В. И.

Председатель ЦИК Союза ССР М. Калинин.
Секретарь ЦИК Союза ССР И. Акулов.
Москва, Кремль. 31 декабря 1936 г.».

На 12 декабря 1937 года назначены выборы в Верховный Совет СССР. В октябре начинается избирательная кампания. Василий Иванович принимает в ней участие. Агитирует стихами на страницах газет: и в общем за выборы, и в частности — за Сталина, которого выдвигают кандидатом в депутаты различные коллективы. 5 декабря, ко дню сталинской Конституции, в «Правде» напечатано стихотворение Лебедева-Кумача «Его портрет» — на первой странице под фотографией вождя. Дунаевский тоже участвует в подготовке выборов, но у себя, в Ленинграде. В «Правде» появляется фото: «Председатель окружной избирательной комиссии А. И. Зуев и член окружной комиссии композитор-орденоносец И. И. Дунаевский за картой избирательного округа». Округ — Смольнинский. Дунаевский и Зуев склонились над картой, как два стратега перед решающим наступлением, ни дать ни взять.

В 1937 году проходит конкурс песни. Он посвящен 20-летию Октябрьской революции. В литературную комиссию жюри входят Александр Жаров, Михаил Исаковский, Василий Лебедев-Кумач и Алексей Сурков.

1938 год — Василий Иванович становится депутатом Верховного Совета РСФСР. Он получает множество писем с поздравлениями. Два письма он хранил как реликвию. От учительницы трехклассного городского училища — она поздравляла своего бывшего лучшего ученика. И от бывшего директора московской гимназии, который приносил поздравления своему воспитаннику — «одному из пяти, окончивших гимназию с золотой медалью».

За выдающиеся заслуги в области художественной литературы награжден орденом «Знак Почета».

1939 год — принят в ряды ВКП (б).

23 февраля 1939 года в Наркомате обороны СССР военачальники принимают военную присягу. Василий Иванович приглашен на церемонию. Он знакомится с Ворошиловым, Буденным, Шапошниковым, Вороновым, Смушкевичем. Ворошилов говорит, что Кумач тоже должен был бы принимать присягу вместе с ними. «Ведь вы — наш!» — обращаясь с улыбкой к Василию Ивановичу, добавляет маршал.

1 сентября 1939 года — началась 2-я мировая война. Фашистская Германия напала на Польшу. Советский Союз, связанный с Германией пактом о ненападении, сдержанно комментирует действия фашистов, не выказывая особого сочувствия буржуазной Польше. К середине сентября польское правительство бежит из страны. Советские газеты публикуют заявление советского правительства с призывом — взять под защиту жизнь и имущество единокровных славянских народов, проживающих на территориях Польши, которые до революции принадлежали России.

17 сентября 1939 года — начинается освободительный поход Красной Армии в Западную Украину и Белоруссию. В рядах Красной Армии в западные районы отправляются и советские писатели, в том числе и бригадный комиссар Лебедев-Кумач.

2 октября 1939 года. На одну из площадей Белостока выезжает платформа с радиоустановкой. Начинается концерт. Звучат советские песни. Аплодирует четырехтысячная толпа. Диктор объявляет:
— В исполнении Краснознаменного ансамбля красноармейской песни и пляски прослушайте песню «Если завтра война».
…Последняя строфа тонет в восторженных рукоплесканиях.
— Еще! Еще! — требуют слушатели.
Песня допета, и снова овация, и снова крики:
— Еще! Хотим эту песню!
Она исполняется в четвертый раз. И в толпе уже подхватывают слова припева:
На земле, в небесах и на море
Наш напев и могуч и суров…

Первой книжкой, изданной во Львове на русском языке, становится сборник стихов Лебедева-Кумача, публиковавшихся во время похода в газете «Красная Армия».

В конце октября 1939 года Западная Украина и Западная Белоруссия входят в состав СССР.

Но передышка у страны короткая. В тупик заходят советско-финляндские переговоры.

С середины ноября 1939 года советско-финляндские отношения обостряются до крайности. В конце ноября следуют финляндские провокации на советской границе. Центральные советские газеты ведут идеологическую кампанию, которую трудно назвать иначе как подготовительной. Чувствуется, что военные действия неизбежны. Василий Иванович публикует в «Известиях» два стихотворения: «Велик народный гнев и ярость велика» и «Расплаты близок час!». Начинается советско-финляндская война или, как ее называли, война с белофиннами. Кумач отправляется в действующую армию — на Балтфлот.

1940 год.

— Зимой 1940 года я приехал с группой исполнителей в Кронштадт для творческой встречи с военными моряками. В коридоре политуправления меня встретил молодой политработник. Пристально посмотрев на меня, будто вспоминая что-то, он тут же, в коридоре, предложил написать песню о моряках. У меня была заготовлена музыка для драматического спектакля. Ее-то на всякий случай я решил показать "заказчику". Прослушав музыку, он попросил проиграть ее снова. Политработник — это был Василий Иванович Лебедев-Кумач — тут же уловил характер мелодии, ее ритмическую структуру и сымпровизировал текст будущей песни балтийцев...
В. П. Соловьев-Седой.

За образцовое выполнение приказов командования в борьбе с белофиннами В. И. Лебедев-Кумач награжден орденом Красной Звезды.

Ноябрь 1940 года — на заседании Президиума ССП, посвященном обсуждению книг о Маяковском, Александр Фадеев, руководитель ССП, то ли делает Кумачу публичный выговор, то ли предъявляет претензии, фактически обвиняя поэта в творческой недобросовестности. Но с мнением Фадеева не соглашаются ни писатели, ни читатели. Многие писатели безошибочно угадывают инициатора этой склоки — Семена Кирсанова.

«Я размениваюсь на мелочи, — огорченно говорит Василий Иванович, — занимаюсь всякой заседательской чепухой. А годы уходят, и так и не написано ничего, что бы осталось».

1941 год, март — Василий Иванович становится лауреатом Сталинской премии (2-й степени). Когда начнется война, он отдаст эти деньги в фонд обороны.

В начале июня он вместе с группой коллег участвует в работе первой конференции латвийских писателей. 21 июня он возвращается в Москву.

22 июня 1941 года — вероломное нападение фашистской Германии на Советский Союз. Начало Великой Отечественной войны советского народа. Василий Иванович Лебедев-Кумач пишет стихотворение «Священная война». 24 июня оно опубликовано в «Красной звезде» и «Известиях». Вскоре Кумач будет объявлен фашистами врагом рейха — ранимый противник достался Советскому Союзу, восприимчивый к художественному слову.

23 июня Василий Иванович приходит на собрание в Дом писателей на улице Воровского в военной форме, так же, как Аркадий Гайдар, Степан Щипачев, Константин Симонов, Борис Горбатов, Всеволод Вишневский, Александр Твардовский, Леонид Соболев, Евгений Петров, Владимир Ставский, Семен Кирсанов и многие другие.

Июль-сентябрь 1941 года — военные будни. Он пишет ежедневно. Очень скоро выходят его первые военные сборники — маленького формата книжечки, которые легко могут поместиться в кармане гимнастерки.

Середина октября 1941 года. В связи с угрожаемым положением объявлена эвакуация Москвы. Кумач назначен комендантом поезда, с которым должны ехать писатели. На перроне Казанского вокзала Москвы ему становится плохо, и он попадает в больницу.

Его отправляют в Казань. Семья остается в Москве и теряет его из виду. Поезд, комендантом которого он был, привозит писателей в Куйбышев.
…С началом войны многие писатели уходят на фронт. Ушел в первые же дни, проявив настойчивость, Джек Алтаузен. Он не успел принять участие в финской кампании. Наверное, побоялся, что не успеет повоевать и теперь. Он работает во фронтовой газете. Сбежал на фронт, как мальчишка, воспользовавшись для прикрытия командировкой «Комсомольской правды», Аркадий Гайдар. Ушел в ополчение Рувим Фраерман. Стали военными корреспондентами Евгений Петров, Константин Симонов, Евгений Долматовский. И еще многие, многие…
Александр Фадеев в это время находится в Куйбышеве, в эвакуации. Окололитературные сплетники охотно распространяют о нем грязные слухи: «Фадеев струсил, сбежал в тыл, отсиживается в Куйбышеве, боится фронта». Слухи о Кумаче еще менее лестные и тоже… преувеличенные.
Советское государство не разбрасывалось квалифицированными кадрами. А Фадеев, к тому же, входит в номенклатуру ЦК ВКП (б), как генеральный секретарь союза писателей. Попасть на фронт ему не просто. Он пишет письма в ЦК с просьбой направить его в действующую армию — военным корреспондентом или политработником. В конце концов, он добивается положительного решения, правда, в несколько раздраженной формулировке Л. З. Мехлиса, начальника ГлавПУ: «Писатель Фадеев прислал телеграмму с просьбой посодействовать перед ЦК ВКП (б) о направлении его на фронт в качестве корреспондента. Как будто ему кто-то мешает. Прошу вас передать Фадеева на несколько месяцев в распоряжение ГлавпуРККА, и мы заставим его обслуживать армию художественным словом». Секретарь ЦК Щербаков отдает распоряжение использовать Фадеева на дальнейшей работе в Союзе писателей и поручить ему организацию новой газеты «Литература и искусство». На фронт Александр Александрович тоже попадает — в январе-феврале 1942 года.

Весной 1942 года Василий Иванович возвращается в Москву.

— Вспоминаю еще одну встречу с Василием Ивановичем — в 1942 году. Я написал музыку песни для моряков и принес ее в Главное политическое управление Военно-Морского Флота. Там совершенно случайно увидал Лебедева-Кумача. Разговорились, но я, по правде говоря, умолчал, что принес ноты будущей песни. И тут Василий Иванович прочитал стихи, которые начинались словами: "О чем ты тоскуешь, товарищ моряк?" Я был удивлен тем, как точно эти слова укладывались в загодя заготовленную музыку, совпадали с ее образным строем...
В. П. Соловьев-Седой.

1943 год — Кумач вместе с композитором К. Листовым на Северном флоте.
— Василий Иванович переживал тогда большой творческий подъем. Он писал новые стихи и песни каждый день. И в тот же день успевал выступить один-два раза на корабле. Замечательное содружество — Лебедев-Кумач, Листов и его аккордеон — приносило в те дни североморцам незабываемые часы отдыха после боя… А потом приходил в редакцию. В нем просыпалась давняя тяга газетчика к гранкам… Он просматривал подготовленные к печати странички юмористического отдела «Таран» (речь идет о газете Северного флота «Краснофлотец»). Опытный сатирик, он часто помогал и словом, и делом, и советом. Я всегда удивлялся работоспособности Василия Ивановича. У меня, тогда только начинающего литературный труд в профессиональном смысле, было почему-то представление, что писатели долго спят по утрам, а работают поздней ночью… Но вот иной раз утром раздавался телефонный звонок в редакцию. Говорил Василий Иванович:
— Будут стихи. Сижу работаю. Заходите перед обедом.
Я приходил в комнату «песенной бригады Кумач — Листов» и слушал новые стихи Василия Ивановича… Он и пел свои песни под аккомпанемент листовского аккордеона. Голос у него был негромкий, с хрипотцой…
Николай Флеров.

Апрель 1943 г. — командование береговой артиллерийской части после посещения поэтом Северного флота прислало ему письмо:

«Ваше пребывание у нас в частях оставило неизгладимый след у каждого бойца и командира… Мы приняли решение первый фашистский корабль, обнаруженный нами, пустить на дно в честь депутата Верховного Совета и любимого советского поэта В. И. Лебедева-Кумача. Спешим Вам сообщить, что к нашему общему удовольствию нам не пришлось долго ждать возможности сдержать свое слово. В ночь с 7 на 8 апреля нашими наблюдателями был обнаружен корабль противника… Бой был упорный, ожесточенный… Фашистский транспорт водоизмещением в 10 000 тонн отправлен на дно окончательно и бесповоротно. С полным правом мы считаем Вас равноправным участником этой победы и с гордостью заносим ее на ваш боевой счет».

В 1943 году объявлен конкурс — стране нужен новый гимн. Поэты, в том числе и вызванные с фронта, приступают к работе. Василий Иванович принимает участие в конкурсе. Ему предлагают переделать «Песню о Родине». Другой вариант — перетекстовать «Песню о партии». Всегда легко писавший слова на любую мелодию, Кумач категорически, хотя тактично и вежливо, отказывается. «Я привык к прежним словам, — говорит он. — А молодежь пусть пробует». Авторами нового гимна становятся Сергей Михалков и Габриэль Эль-Регистан. За образец они взяли «Песню о партии» Александрова и Лебедева-Кумача.

12 февраля 1944 года — газета «Красный флот»:

Приказом Народного комиссара Военно-Морского Флота СССР введен для официального исполнения на гвардейских кораблях, в частях и соединениях ВМФ «Гвардейский встречный марш ВМФ». Авторам, полковнику Лебедеву-Кумачу и композитору Иванову-Радкевичу, за его создание объявлена благодарность.

9 мая 1945 года —

…— Мы победили! — В этих двух словах
Награда нам за пот и кровь и муки,
За тяжесть лет, за детский стон и страх,
За горечь ран и за печаль разлуки…
Давайте вспомним в этот светлый час
О тех, кто душу положил за нас!..
…
Спасибо нашему великому Отцу,
Поклон ему земной и всенародный,
И нашим маршалам, и каждому бойцу
За ратный труд, за подвиг благородный!
Всю Родину обнять хотел бы я.
Мы победили! С праздником, друзья!
Вас. Лебедев-Кумач. Мы победили!..
«Известия», 9 мая 1945 года.

1946 год.

— Вместе с Василием Ивановичем мы работали над фильмом "Первая перчатка". У меня не получался марш боксеров. Все, что я предлагал поэту, не удовлетворяло его. Наконец, я не выдержал и с раздражением сказал: "Что же вы хотите? Так что ли?" и сыграл простенький, неказистый марш. Лебедев-Кумач хлопнул меня по плечу, закричав, что это как раз то, что ему нужно, что это прекрасно и здорово написано. Все это было так потому, что было просто.

Через некоторое время я узнал, что Василий Иванович тяжело болен. Больше я его не видел...
В. П. Соловьев-Седой.

Василий Иванович работает — в театре, кино. Строит литературные планы. Но болезнь наступает, планы оказываются не выполненными, летом он уезжает в санаторий. «Барвиха».

18 июля 1946 года. «Тяжелая ночь. Кашель с кровью. Днем старался выспаться, все не выходило, — то инвентарь описывали, то еще что-то. Только к вечеру стало несколько лучше, ходил гулять (немного, полчаса)…».
В. И. Лебедев-Кумач.

Кашель с кровью — симптом отека легких. Бывает при сердечной астме.

Весна 1947 года — он снова в «Барвихе»: «Думаю много о том, как жить и работать дальше при моем теперешнем состоянии».
В. И. Лебедев-Кумач.

Март 1948 года — он готовится к выступлению на сессии Верховного Совета РСФСР, набрасывает конспект речи. Но на сессию не попадает — из-за болезни.

Осенью 1948 года объявлен конкурс на лучшую песню к 30-летию ВЛКСМ. Василий Иванович принимает в нем участие. Вместе с композитором Юрием Милютиным он пишет песню «Комсомольцы-москвичи». Сочинив мелодию, Милютин приходит, чтобы показать ее, на дачу к Василию Ивановичу и просит изменить в тексте несколько слов. Василий Иванович без энтузиазма принимает это предложение и обещает подумать. Но у него на даче нет рояля, и Милютин настойчиво приглашает его к себе.
«Василий Иванович, который с трудом поднялся с постели и оделся, чтобы встретиться с композитором, не был уверен, сможет ли он дойти до дачи Милютина. Расстояние было малое, всего метров триста. Но ходить было трудно, он передвигался медленно, опираясь на палку.
— Я сейчас подгоню машину и отвезу вас, — сказал Юрий Сергеевич. Он так и сделал. Дома он проиграл песню на рояле. Она действительно была веселой и задорной. Авторы попробовали негромко напеть ее… Василий Иванович согласился изменить ту строфу, о которой говорил композитор. Пора было идти домой. И Юрий Сергеевич пошел было к машине, но Василий Иванович остановил его:
— Не беспокойтесь. Я дойду сам. Знаете, я даже окрылился как-то сейчас! И потом — с одной стороны дочка, с другой — палочка. Не пропаду!».
Марина Лебедева-Кумач.

«Многое в душе обдумалось и улеглось, многие картины, наоборот, стали ярче. Сознание очистилось от шелухи, ила и пр. И несколько тем уже ясно вырисовывается. Кое-что даже начал понемножку писать (в прозе). И для стихов есть темы неплохие. Но все это пока что за тысячи верст от газетчины, хотя и вполне советские темы…»
В. И. Лебедев-Кумач. Из письма.

В декабре 1948 года он оказывается в больнице. Там, 22 декабря, он делает первые наброски автобиографической поэмы:

…Как первый цвет, как вешний снег,
Прошла весна моя…
Вот этот лысый человек —
Ужели это я?

Ужели я мальчишка тот,
Что был кудряв и рыж
И голубиный хоровод
Гонял с соседних крыш?..

В январе 1949-го он идет на поправку, так всем кажется.

«Только бы вернулись сказки! А я готов играть в них любую роль — даже Кощея Бессмертного».
В. И. Лебедев-Кумач.

20 февраля 1949 года — Василия Ивановича не стало.

22 февраля москвичи прощаются с Василием Ивановичем Лебедевым-Кумачом. Траурный митинг в ЦДЛ. Выступают А. Жаров, А. Софронов, генерал-майор В. Лебедев, Д. Кабалевский, С. Васильев, Вс. Вишневский. Митинг окончен. Звучит музыка — первые такты ее скорбные, но, может быть, до той минуты мало кто обращал на это внимание. Потом музыкальная волна ширится, расплескивается и светлеет, и звучат слова «Песни о Родине»… Прощальное слово товарищей на Новодевичьем кладбище. Прощальный салют военных моряков.

16 марта 1949 года «Литературная газета» помещает на первой полосе стихотворение «Комсомольцы-москвичи». Последний раз на страницах советских газет появляется его фирменная подпись: Вас. ЛЕБЕДЕВ-КУМАЧ. Земной путь его завершен.

…А дальше — всё, как при жизни. Ему рады друзья. Его ненавидят враги. И ненавидя, до сих пор мечтают «уничтожить этого большевистского писаку Кумача». Пока не удалось…

Спой нам песню, чтоб в ней прозвучали
Все весенние песни земли,
     Чтоб трубы заиграли,
     Чтоб губы подпевали,
Чтоб ноги веселей пошли!

Кто привык за победу бороться,
С нами вместе пускай запоет:
     Кто весел — тот смеется,
     Кто хочет — тот добьется,
Кто ищет — тот всегда найдет!

Источники:

1. Василий Лебедев-Кумач. Песни и стихотворения. Гос. издательство художественной литературы. М., 1960. с. 260.
   
2. Вас. Лебедев-Кумач. «Слово должно говориться не зря». Из личного архива. // Вопросы литературы, 1982 г., № 11, с. 195-217. Публикация М. В. Лебедевой-Кумач.
   
3. Сергей Иванов. Народный поэт. // Октябрь, 1972 г., № 1.
   
4. И. Кремлев. В литературном строю. Воспоминания. М., 1968 г.
   
5. И. Абрамский. У «крокодильей» колыбели. // Москва, 1963 г., № 5, с. 185-195.
   
6. Мих. Беккер. Творческий путь В. И. Лебедева-Кумача. // Октябрь, 1941 г., № 5, с. 182.
   
7. Василий Лебедев-Кумач. Самым певучим: Из писем и заметок поэта. // Советская Россия, 5 августа 1988 г. Публикация М. Лебедевой-Кумач.
   
8. Василий Лебедев-Кумач. Избранное. М., Художественная литература, 1984 г.
   
9. Е. Долматовский. Было. Записки поэта. М., Советский писатель, 1988 г.
   
10. Е. Долматовский. Народом любимо, временем проверено. Вступительная статья к кн.: В. Лебедев-Кумач. Песня о Родине. Избранные стихотворения. Кемеровское книжное издательство, 1983 г.
    
11. Юрий Рубцов. Мехлис. Тень вождя. М., «Яуза», «ЭКСМО», 2007, с. 280.
    
12. В. Александров. Сергей Михалков. М., Художественная литература, 1983 г., с. 95-95.
    
13. С песней по жизни. К 80-летию В. Лебедева-Кумача. Воспоминания В. П. Соловьева-Седого (запись М. Короткова). // Советская культура, 8 августа 1978 г., с. 6.
14. // Правда, // Известия, // Комсомольская правда, // Литературная газета 1933, 1934, 1935, 1937, 1938, 1939, 1940, 1941, 1949 гг.
    
15. Марина Лебедева-Кумач. «На первом привале стихи прочитает поэт…» // Красная звезда, 10 октября 1983 г., с. 3.
    
16. М. Лебедева-Кумач. В. Лебедев-Кумач: «Когда я песню пел свою». // Советская культура, 27 августа 1983 г., с. 6.
    
17. Инна Руденко. «Мой дед не был придворным рифмоплетом». Интервью с М. Г. Деевой. // Комсомольская правда, 4 августа 1998 г. http://coldtext.ru/121/76 .