В 1902 г. на Петроградской улице в Батуме, на окраине города была нелегальная типография с. – д.
Полиция случайно открыла это убежище: ей показались подозрительными жильцы одной маленькой квартиры. Участковый пристав с агентом решили нанести им неожиданный визит, но подозрительные обитатели успели скрыться.
Во время суматохи они не успели закрыть пола, под которым находилась маленькая типография.
Один из подпольщиков был И. В. Сталин-Джугашвили.
После этой неудачи Сталин перенес свою работу в глухую батумскую местность Чаоби, населенную разной беднотой, и проработал там до 1903 года.
На фотографии изображено окно, через которое бежал И. В. Сталин. Перед окном было инжирное дерево, по ветвям которого он спустился.
(ОГОНЕК, 4 ноября 1923 г., № 32).

СТАЛИН: - Никаких меньшевиков.
(На конверте, который штемпелюет генсек, надпись: "Вернуть за ненахождением адресата". В оригинале рисунок в два цвета - черный и оранжевый).
КРОКОДИЛ, 18 ноября 1923 г., № 43.

Т. СТАЛИН, личный секретарь товарища Эркапе.
(На листке надпись: "Самокритика есть признак силы, а не слабости нашей партии. И. Сталин").
КРОКОДИЛ, 1925 г., № 47 (?).

Четвертого октября широко распахнулись заводские ворота, и паровоз «И. Сталин» вышел в мир.

Паровоз проектировался Центральным локомотивным проектным бюро и построен Коломенским заводом целиком из советских материалов.

Мощность его в полтора раза больше мощности лучшего на наших дорогах пассажирского паровоза «СУ».

При расчете была взята нагрузка на ось в 20 тонн. Паровоз может водить составы в 900 — 1.000 тонн (18-20 пассажирских четырехосных вагонов) вместо 500-600 тонн «СУ» при одинаковых скоростях. Состав в 500-600 тонн «ИС» поведет быстрее в полтора раза.

Диаметр колес — 1.850 мм. Средняя скорость «ИС» — 85 километров в час, предельная — 100 километров в час.

Впервые на паровозе «ИС» применен стоккер (механический кочегар), тоже целиком построенный в Советском Союзе.

Стоккер полностью заменяет труд обслуживающего персонала и дает возможность легко вести форсировку котла.

Паровоз «ИС» занимает достойное место в ряду лучших достижений советского машиностроения первой пятилетки.

…7 ноября 1932 года, в день XV годовщины Октября, первый паровоз «ИС» подошел к Москве.

Это был живой рапорт о победе коломзаводцев.

А на сборке уже стоял второй «ИС».

Большевистскими темпами шла работа. За десять дней с момента опускания рамы на колеса был собран и сдан второй паровоз.

20 декабря годовщину ОГПУ завод отметил выпуском второго «ИС».
ПРАВДА, с.3 (к сожалению, номер неизвестен — то ли декабрь 1932 г. то ли январь 1933 г., т.к. заметка опубликована под шапкой: «ПЯТИЛЕТКА ВЫПУСКА ПАРОВОЗОВ И ВАГОНОВ ВЫПОЛНЕНА В ЧЕТЫРЕ ГОДА»).


ПИСЬМО ЧЕЛЮСКИНЦЕВ.

Дорогой Иосиф Виссарионович!
        Завтра мы прибываем в Москву. Завтра мы вступаем на землю великой нашей родины. Из льдов Чукотского моря, спасенные стальными птицами пятилетки, мы проехали треть мира. И вот с Чукотки, Камчатки, Дальнего Востока, из Сибири и Урала попадаем в Москву, где работает Центральный комитет нашей партии, где работает наше правительство, где живешь и работаешь ты, наш дорогой, любимый, всегда близкий, вождь, учитель, чуткий друг трудового народа, великий ленинец, чье имя с надеждой и восхищением повторяют пролетарии всего мира, – СТАЛИН.
        Мы прибываем в Москву. Никакими словами не передать нашего счастья. На льдине, сходясь на собрания, будучи два месяца оторванными от мира и зная, что на далеком расстоянии от нас – Центральный комитет партии и наше советское правительство, мы преисполнялись твердой уверенностью, что нас спасут.
        Мы знали, что ты, товарищ СТАЛИН, заботишься о нас, что ты являешься инициатором грандиозных мероприятий по спасению полярников с «Челюскина».
        Когда на север двинулись пароходы, ледоколы, полетели самолеты, – мы с каждой новой вестью радостно и гордо произносили твое имя: СТАЛИН!
        Когда на Чукотке, на Камчатке скопились суда, дирижабли, аэросани, тракторы, когда над льдами загудели моторы самолетов, – как никогда ясно можно было видеть величие пятилетки, победной пятилетки, которую создала партия, руководимая тобой, мудрый, смелый вождь СТАЛИН.
        Перенесенные на материк нашими советскими самолетами, нашими советскими летчиками, мы видели в ярангах чукчей, в светлых школах, на культурных базах – твое лицо. И в невероятной дали, в преображенном партией и правительством крае мы своими глазами видели чудесные плоды политики ЦК партии, результат твоей беспримерной энергии, ленинской целеустремленности.
        Возвращаясь через Дальний Восток, мы узнали, как неприступен форпост на Тихом океане, эта крепость мира. Красная армия и флот – стражи границ, готовые обрубить свиное рыло империализма, оснащены техникой пятилетки. И в каждом шаге бойца и краснофлотца мы чувствовали мощь родины, мощь, созданную штабом партии, правительством, тобой, стальной полководец!
        Встречи в пути, на огромной территории нашей страны, приветы рабочих и колхозников сливались в одно ликование: «Да здравствует любимый Сталин!»
        И вместе со всеми мы, счастливые от того, что будем продолжать строительство социализма, от всей души торжествующе восклицали: «Да здравствует великий Сталин!»
        Вступая на священную землю столицы нашей родины, мы клянемся тебе, наш вождь, Иосиф Виссарионович: жизни наши принадлежат партии, делу партии – социализму. С восторгом мы ждем заданий партии и правительства, чтобы ринуться в новые схватки со стихией Арктики или в боевой огонь, куда поведет партия, куда поведешь ты, наш капитан Страны советов, – СТАЛИН. (Следуют подписи всех челюскинцев.)
КОМСОМОЛЬСКАЯ ПРАВДА, 18 июня 1934 г., № 141.

СЪЕЗД СОВЕТСКИХ ПИСАТЕЛЕЙ — ТОВАРИЩУ СТАЛИНУ.

Дорогой Иосиф Виссарионович!

Мы, представители литератур Советского Союза, собрались сегодня на свой Первый Всесоюзный съезд.

Наше оружие — слово. Это оружие мы включаем в арсенал борьбы рабочего класса. Мы хотим создавать искусство, которое воспитывало бы строителей социализма, вселяло бодрость и уверенность в сердца миллионов, служило им радостью и превращало в подлинных наследников всей мировой культуры.

Мы будем бороться за то, чтобы наше искусство стало верным и метким оружием в руках рабочего класса у нас и за рубежом. Мы будем стоять на страже дела революционной литературы всего мира.

Этот исторический день наш мы начинаем с приветствия Вам, дорогой Иосиф Виссарионович, нашему учителю и другу.

Вам, лучшему ученику Ленина, верному и стойкому продолжателю его дела, мы хотели бы сказать все самые душевные слова, которые только существуют на языках Союза. Имя Ваше стало символом величия, простоты, силы и постоянства, объединенных в то единое и цельное, что характеризует тип и характер большевика.

Дорогой и родной Иосиф Виссарионович, примите наш привет, полный любви и уважения к Вам, как к большевику и человеку, который с гениальной прозорливостью ведет коммунистическую партию и пролетариат СССР и всего мира к последней и окончательной победе.

Да здравствует класс, Вас родивший, и партия, воспитавшая Вас для счастья трудящихся всего мира!
ПРАВДА, 18 августа 1934 г., № 227 (6113). («От имени всех делегаций съезда Владимир Луговской предлагает послать приветствие вождю мирового пролетариата и лучшему другу советских писателей товарищу Сталину. Текст приветствия восторженно принимается делегатами съезда. Все встают. Раздаются возгласы: «Да здравствует товарищ Сталин!».
Первое заседание съезда закончено. Объявляется перерыв до 19 августа. Сегодня делегаты съезда примут участие в празднестве, посвященном дню авиации»).

КАК ЗАКРЫЛСЯ ЭТОТ СЪЕЗД. (II Всесоюзный съезд колхозников-ударников).

<…> Вот уже седьмую минуту катятся валы рукоплесканий, а над ними, глуша их, несутся, все усиливаясь, голоса двух тысяч людей, слившиеся в один голос:

— Ста-а-алин!

Все глаза устремлены на колонну, за которой — это знают все — стоит он, о ком сейчас все мысли, кому — все тепло и восторги и (понадобилось бы) вся жизнь этих людей, посланных сюда колхозным миром.

— Ста-а-алин!

Вот уже десятую минуту плещут горячие волны народной, невыразимой любви; и на верхах, на хорах все явственнее ощущаются ветры, идущие снизу, где катятся вал за валом рукоплескания.

— Ста-а-алин!

Вот пошел к нему, мягко улыбаясь, Каганович… Вот блеснули у той колонны очки Молотова… И гул, и рукоплескания, дошедшие, казалось, до предела, все возрастают.

— Ста-а-алин!

Его еще не видно, он еще там, за колонной, окруженный соратниками и делегатами, но все знают: он встал; он идет к столу президиума…

И тут, у стола президиума, все расступились, и знатнейшие люди колхозной нашей земли еще раз увидели Сталина, мысленно пожали ему руку, мысленно прошептали ему:

— Ну, смотри, родной: будь таким еще сто лет. Пуще всего береги свое здоровье. А твоему, и нашему, и наших внуков делу мы отдадим всё. Всё!

Они смотрели — вождь на артельный мир, и взволнованный артельный мир на своего вождя, и, удовлетворенно и счастливо вздохнув, люди разрешили, наконец, председателю закрыть съезд.
А. Снегов.
ПРАВДА, 18 февраля 1935 г., № 48 (6294), с. 3.


НА СОВЕЩАНИИ РАБОЧИХ И РАБОТНИЦ — СТАХАНОВЦЕВ.

"...Ровно в 4 взошёл Сталин на трибуну, но речь свою он сумел начать только в 4 часа 20 минут. Весь промежуток этот был наполнен звуками "Интернационала", приветствиями, восторженными "ура". Три тысячи человек, высоко подняв руки, рукоплескали кормчему всего мира. <...>
Когда товарищ Сталин кончил свою речь... полчаса гремела невиданной силы овация. Весь зал стоял. Многие доходили до самозабвения. Громадное, единое, великое чувство совместности, общего дела, его исторического величия, любви и преданности партии и Сталину - олицетворению великой эпохи и великих деяний освобожденного народа - вылилось в настоящую симфонию радости и восторга. "Интернационал" запелся "сам собой", и его торжественные звуки неслись ввысь, точно они шли из тысячеголосого неземного орга́на. И вдруг - точно птицы радостной весной! - зазвенели сотни молодых голосов, запевших песню бодрости и юности. И весь зал подхватил её и подхватили в президиуме... И свет стал ещё ярче, и жизнь стала ещё радостнее..."
(ИЗВЕСТИЯ, 18 ноября 1935 года, № 268 (5821).)

Рядом с передовой еще одна заметка:

"И когда товарищ Сталин кончил свою речь благодарностью товарищам рабочим, загудел сразу бешеный прибой океанских волн и весь зал дрожал от урагана восторженных кликов и рукоплесканий, перешедших в "Интернационал", а после него в песнь юности и молодости...

"И тот, кто с песней по жизни шагает,
Тот никогда и нигде не пропадёт..."

Великое единство."


ВЕЛИКОЕ СЧАСТЬЕ БЫТЬ СОВРЕМЕННИКОМ СТАЛИНА.

Несокрушимая воля.

В. Каверин.

Речь товарища Сталина — это торжество железной логики коммунизма. Миллионы советских людей, слушая ее, чувствовали за каждой мыслью дело и факты, а не обещания.

За пределами советской страны ее также слушали многие миллионы. Для одних эта речь была победным флагом, великим доказательством правоты коммунистической мысли, неотразимой атакой, направленной в самое сердце фашизма.

Для других она была грозным предзнаменованием поражения и гибели.

Для одних она была свидетельством победы социализма, разоблачением бесчестной лжи, которой фашистская пресса пытается унизить значение нашей Конституции. Для других — свидетельством грозной силы, воплощенной в гигантские заводы, новые города, в наши танки, пушки, крейсера и аэропланы.

Для тех, кто борется сейчас со всею сволочью фашизма, эта речь — протянутая рука братской солидарности.

Для тех, кто сейчас громит музеи и библиотеки Мадрида, эта речь страшна самым своим спокойствием, за которым чувствуется несокрушимая воля.

Новая декларация прав человека и гражданина провозглашена сталинской Конституцией. Итоги великих лет подведены в ней. Это сделал человек за которого каждый честный гражданин Советского Союза с радостью отдаст свою жизнь.
Ленинград.
ЛИТЕРАТУРНАЯ ГАЗЕТА, 1 декабря 1936 г., № 67 (630).


СТАЛИНСКАЯ КОМНАТА В ШКОЛЕ.

Великий праздник 1 мая мы ознаменовали большим событием: у нас открылась комната Сталина. В этой комнате мы собрали много красочных иллюстративных материалов о жизни и революционной деятельности товарища Сталина. Художественно оформленные карты, альбомы, фотографии, вырезки из газет и журналов знакомят ребят с биографией вождя.

Наши комсомольцы и пионеры любовно работали над организацией сталинской комнаты. Большую помощь в этой работе нам оказали товарищи из центрального музея Ленина и музея Красной Армии.
Комсорг ЦК ВЛКСМ 266-й школы Москвы ТОВБИН (?).
Фото С. СТРУННИКОВА.
КОМСОМОЛЬСКАЯ ПРАВДА, 12 мая 1937 г., № 107 (3688).


КАМЕННА́ МОСКВА ВСЯ ПРОПЛАКАЛА.

О смерти В. И. Ленина.

Записано со слов Марфы Семеновны Крюковой
из деревни Золотица, Приморского района,
Северной области.

Как у нас было в каменно́й Москве
Велико у нас несчастие случилося.
Тут река Москва сколыбалася
Да как морской волной разбегалася.
Красно солнышко затемнялось всё,
Дерева́ в саду пошаталися,
Мать сыра земля разревелася.
Тут погодушка взбушевалася,
Сне́ги бурею подымалися.
Каменна́ Москва вся проплакала,
Все народ-люди ужахалися.
Луна небесная у нас не све́тила,
Народ-люди все призамолкнули,
Призамолкнули, призагунули,
Поодели платье черное
Да ходили все невеселы,
Буйны головы с плеч повесили, —
Услыхали они весть нерадостну.
Как пришла-то весть из Горок всё:
Как не стало у нас красна солнышка,
Как и той луны поднебесные,
Золотой звезды все блестящею,
Как не стало вождя всей Россиюшки —
Дорогого у нас товарища Ленина,
Как Владимира да Ильича-то свет.

Он куда у нас да отправляется?
Во какую путь-то во дороженьку,
Он во дальную да во печальную?
В иностранны ли земли западны?
На черненых ли больших ко́раблях,
На паровых ли пароходиках?
Как во те ли земли во восточные,
В города ли он да всё во дальние?
Не в города он у нас да не в восточные,
Не на черненых да больших ко́раблях,
Не на паровых он у нас на пароходиках,
Не по морям-то у нас по глубокиим,
Не смотреть-то ведь ледоколов тех,
Как промышляют они, ходят
Во зимы́, зимы́ холодные,
По тому ли морю Белому,
Как не смотреть, не проверять же тут.
Все дозналися, догадалися,
От старого все до малого,
Что ушел от нас, укатился он, —
Из очей-то из глаз удалился он,

Не за кру́ты горы Воробьевские,
Не за матушку Москву-реку,
Не за тёмны леса за дремучие,
Как ушел от нас, укатился тут,
Как великий вождь, дорогой товарищ,
Еще Ленин всей России отец же был,
Все Владимир-то Ильич-то свет.

К высокой стене ко Кремлевскою
В мавзолей его поло́жили.
Очи ясные призакрытые,
Уста саха́рные призамолкнули,
Руки белые прираскинулись.
Во тужурочке во военною
Крепко спит да не пробудится.
Как не день он спит, да не два, да не три же он,
И будить нам, не разбудить его.
Ни слезами его ни горючими,
Ни струна́ми нам его золочёными,
Ни тема́ ли гуслями веселыми,
Ни арфа́ми все игромыми,
Нам кричать и звать не дозваться же.
Берегут-то его день и ночь
Новобранные ребята Красной Армии,
Во руках-то ружье держат всё,
Ружья светлые, замки крепкие.
Они стоят да призадумались:
У них думушка да очень тревожная,
Воздыханьице тяжелехонько.
Ты спокойно спи, дорогой Ильич,
Красна Армия очень крепкая,
Очень крепкая да очень верная.
Как твоя-то жизнь была тревожная да беспокойная,
Не в радостях прошла она, не в весельице,
Твоя молодость не в гуляньице,
Не в веселом-то пированьице.
Много-много претерпел же ты
Огрубленьица, неприятности
За бедных людей, за крестьянина,
За весь народ переносил-страдал,
Засажён-то был во темну́ тюрьму,
Выгнан был во темны́ леса.

В твои-то ходы подземельные,
Что на Красной славной площади,
Ходят все со старого и до малого,
Смотрят на тебя, на ясна сокола,
На ту ли на зорю, зо́рю утренню,
На ту ли на звезду поднебесную.

Вы подуйте-ка, ветры буйные,
Со всех с четырех со сторонушек:
Со первой стороны со восточною,
Со второй-то всё со западной,
Со третьей-то со летнею,
С четвертой-то со северной.
Сбросьте, скиньте гробову доску,
Раскройтесь-ко, очи ясные,
Да проговорьте, уста саха́рные.
Пробудись-ко, восстань, дорогой Ильич,
Постмотри-ко, погляди на славну́ матушку,
Славну́ матушку, каменну́ Москву…
Ты зайди, зайди во палаточку,
Во палату — в кабинет же свой,
Ты садись, садись все на стул же свой.
Ты возьми в свою руку правую,
Ты возьми перо скорописчато,
Ты пиши, пиши скору грамоту,
Скору грамоту по всей Россиюшке,
Во свою славну́ каменну́ Москву,
Во славной-от Ленин-град,
По колхозам всем и по фабрикам.

Вы не ждите-ко народ-люди добрые,
Как от старого все до малого,
Не по городам и не по деревенькам же,
Не придет к нам и не будет он,
Не будет наш дорогой Ильич.
Все дела поручил же и оставил он
Неизменному вождю всенародному,
Своему славну другу Сталину,
С Ильичом-то он всё думу думает,
Думу думает, речи говорит:
«Мы с тобой, Ильич, не расстанемся,
Не расстанемся, не разъедемся.
Вечно будет про тебя споминаньице».
ПРАВДА, 9 сентября 1937 г., № 249 (7215). «Творчество народов СССР». Из книги, выпускаемой к XX годовщине Великой социалистической революции.


Товарищ Сталин среди народа.

Гобелен, вытканный колхозницами-ковровщицами: Н. Вовк, М Щур, Г. Сависько, П. Иванец (село Скобцы, Киевской области); Т. Иваницкой, Г. Малыш, М. Кульгой и М. Пономаренко (село Дехтяри, Черниговской области) и О. Доброван (село Добровеличковка, Одесской области).
Из иллюстрации книги "Творчество народов СССР".
"Правда", 9 сентября 1937 г.
(В оригинале гобелен прямоугольный, линейные искажения возникли при фотографировании газетной страницы).


Сергей Михалков.
ДОМИК В ГОРИ.

Родная сердцу Карталиния,
Ты мне запомнишься такой:
Сады и горы в шапках инея,
И ветер с гор, и небо синее,
Река и крепость над рекой.
Я в Гори был и видел дом,
Ступал на стертые ступени —
Под этим низким потолком
Возник вождя бессмертный гений.
Как оживить стихотворенье,
Перенести в звучанье строк
Великий смысл его рожденья
И первый шаг через порог,
Как мне представить это время? —
Арбы скрипело колесо,
По этой улице со всеми
Шел рядом маленький Сосо.
И было в мальчике такое,
Чего веками ждал народ —
И ум, и мужество большое,
И мыслей дерзостный полет…
Родная сердцу Карталиния,
Ты мне запомнишься такой:
Сады, и горы в шапках инея,
И ветер с гор, и небо синее,
Река и крепость над рекой.

Тбилиси.
ЛИТЕРАТУРНАЯ ГАЗЕТА, 31 декабря 1937 года, № 71 (707).

Павел Шубин.
СТАЛИНСКИЙ СОЛДАТ.

Не мною
Разговор о войнах начат,
Хоть мне
Все войны были по плечу,
Я — сталинский солдат,
И это значит,
Что только мира
В мире я хочу.
Я жег
Громады танков многотонных,
Но слову дружбы
Всюду был я рад,
Не мстителем,
А другом угнетенных
Входил я в Вену,
Прагу и Белград.

Я, представитель Сталинской державы,
Помог
Опять подняться из руин
Домам Софии,
Улицам Варшавы
И хижинам дурмиторских равнин.
Страна моя
Мужает с каждым годом,
И, чтоб ничто не угрожало ей,
Я — часовой,
Поставленный народом
На страже мира Родины моей.
ЛИТЕРАТУРНАЯ ГАЗЕТА, 23 февраля 1949 г., № 16 (2503), с. 1.

Главная    Священная война. Ч.1    Кумач. Биография    Кумач. Стихи